Сейчас он проживает в городе Обнинске Калужской области. Именно туда я отправился 5 июля 2008 года. Два часа на электричке с Киевского вокзала Москвы, и я на месте. На вокзале меня уже встречали Михаил Викторович с супругой Надеждой Сергеевной. По дороге к дому много разговаривали. Михаил Викторович показывал дорогу по которой каждый день прогуливается. Рассказывал о дорогих и памятных для него местах. Михаил Викторович выглядел очень бодро, не смотря на то что его здоровье оставляет желать лучшего. Большая доза облучения, которую он принял на К-19 дала о себе знать.
Уже дома, в спокойной обстановке, мы начали разговор о К-19.
-По традиции первый вопрос о голливудском фильме «К-19.Оставляющая вдов». Что думаете? Каково ваше мнение?
— У меня двойственное отношение к фильму. С одной стороны я доволен. Из писем своих сослуживцев я знаю историю его создания. Сценарий, который был принят в начале, всех возмутил. Там были моменты когда офицеры пьют спирт чуть ли не на реакторе, во время вахты играют в карты пульте управления энергетической установкой, матросы воруют апельсины, а офицеры бьют их палками по рукам. Американцы согласились изменить сценарий. Предложили прислать консультантов. Ими, к сожалению, как раз были не спициалисты, те кто был ближе к московскому флотскому начальству. Сценарий исправили, но суть аварии с технической точки зрения выглядит несколько абсурдно. Но тем как показали моряков и офицеров я доволен. Правда, есть момент, который ни в какие ворота не лезет — это конфликт между старпомом и командиром. Такого просто не могло быть на флоте!
-Михаил Викторович, разговоров и публикаций о аварии было очень много.Да и в голливудском фильме все видели как это, приблизительно, происходило. Вы, как непосредственный участник, могли что то добавить, может исправить какие-то неточности, о которых мы не знали?
-Я в то время был не только командир дистанционного управления, а дополнительно исполнял обязанности командира реакторного отсека.
Когда прозвучала тревога на первой минуте я был отсеке. Никаких аварийных бригад не создавалось, никаких добровольцев не отыскивалось, все действовали по расписанию. Сначала мы пытались провести воду для пролива реактора с помощью армированного шланга, но как, только пускали воду, его тут же срывало, как бы мы его не утягивали. Несколько раз пытались закрепить шланг, но неудачно, и решили варить. Сварка была проведена не то, что даже любителем, а человеком всего пару раз в жизни державшим электрод в руках. Это был молодой матрос, который пришел на лодку не задолго до того рокового похода, Семен Пеньков.
Я работал в отсеке с 4 и почти до 12, работали посменно, отработал смену, выскочил на верх, перекурил, через 10-15 минут назад.
Командир в это время думал как меня подменить. Борис Корчилов по боевой тревоге, находился в первом отсеке, как командир отсека. Он подошел к командиру и попросил подменить меня, потому что я работал с 4 утра. Если бы он не попросился никто бы слова не сказал, не посмотрел косо. Борис совершил этот поступок по чувству флотской взаимовыручки, и тем самым по сути, спас мне жизнь. Командир разрешил подмену. Корчилов пришел в отсек. Я в это время ругался по громкоговорящей связи с главным пультом управления, потому что насос пустили неправильно. Я сказал: «Боря, все уже сделано сварка закончилась, потому ты просто контролируй ситуацию, а я пойду на пульт, дам разгон чтобы они правильно пустили насос».
Когда я пришел на пульт, мне доложили что насос пущен. На приборах пульта уже было видно что температура в реакторе начала понижаться т.е. мы добились того что было нужно. И в это время на пульт поступил доклад Корчилова что наблюдается голубое пламя из под крышки реактора, что означало мощное гамма-излучение. Вода падала на расскаленные рабочие каналы, в результате резкого охлаждения они потрескались, нарушилась герметичность. Понятно что радиация выросла в отсеке в сотни раз, надо выводить от туда людей. Получив добро, я дал команду покинуть отсек и задраить его.
-Как сложилась ваша жизнь после служби на К-19?
— После я служил в Обнинске. В учебном центре на должности преподаваателя офицерских кусров — начальника тренажера, категории капитана второго ранга. 8 лет я отслужил в Обниске. Это была самая лучшая служба за всю мою жизнь.
Тренажер был сделан так, чтобы все было как в лодке, чтобы офицер пересаживаясь с тренажера на пульт лодки, не видел никаких отличий.
Был в Севастополе на приемке нового тренажера и вот там и согласился прейти к ним на работу преподавателя. Там и прослужил до пенсии.
( в доме Михаила Красичкова висит картина с пейзажем Южной бухты Севастополя, в память о проведенных годах в этом городе)
Потом уехали в город Аткарск Саратовской области
Рассказывает супруга Михаила, Надежда Сергеевна
— Много пережили, пришлось уехать. Когда по телевидению показали презентацию фильма в Санкт-Петербурге, на которую нас пригласили, стало всем известно ведь город то маленький.
(На презентации фильма в Санкт-Питербурге. Слева направо: Валерий Гергиев художественный руководитель Мариинского театра, Надежда Сергеевна Красичкова, Михаил Викторович Красичков.)
После презентации к нам приезжал Губернатор Саратовской области и привез букет цветов. Присвоили звание почетного гражданина Саратовской области, вручили областную медаль.
Но медицина в городке на низком уровне. Нужно постоянно ездить в Москву и Питер, он ведь без конца в больнице лежит. И мы переехали в Обниснк.
Люди которые спасли мир от ядерной катастрофы не получили ничего. Слава нам не нужна, лучше бы лекарствами обеспечили и медицинским обслуживанием.
Вместо Эпилога:
«Встреча с Михаилом Красичковым оставила у меня замечательное впечатление о нем. Добрый, приветливый , всегда улыбающийся. С ним можно поговорить абсолютно на любую тему, Михаил Викторович очень начитанный и умный человек. Михаил Викторович сейчас стойко сражается за свою жизнь, также стойко как он сражался за жизнь всего экипажа в июле 1961 года. С виду он кажется очень бодрым и здоровым, а ведь на самом деле у него не осталось почти ни одного здорового органа. Его супруга, Надежда Сергеевна помогает, ухаживает, поддерживает его. Возможно Михаил Красичков продолжает жить благодаря двум людям. Его супруге и Борису Корчилову спасшему ему жизнь, подменив его 4 июля.
Таких положительных эмоций я никгогда еще не испытывал! Я запомню нашу встречу на всю жизнь.
...Настоящие герои незаметны. Привелегий не имеют, ни на что не жалуются. Они не умеют да и не могут извлекать пользы из своих заслуг…
Беседу вел Владимир Пеньков. «К19.RU» 5 июля 2008. Обнинск.
Полностью соглашусь с Владимиром, тем более, что мне довелось ознакомиться с воспоминаниями Михаила Викторовича. Однако возникает такой вопрос: если Борис Корчилов подменил М.В. только перед пуском насоса, то как получилось, что он (Борис) получил самую большую дозу облучения, больше, чем те моряки, которые до этого работали с М.В. +так же, как Борис находились в 6 отсеке в момент пуска насоса? Другие члены экипажа объясняют это тем, что именно Борис был командиром 6 отсека и все время находился на месте проведения работ. Нисколько не хочу никого обидеть, но… непонятно.
Елена, как рассказал мне Михаил Викторович, что Корчилов получил мощное облучение как бы сразу.Имеено тогда когда началось это голубое свечение.
….»И в это время на пульт поступил доклад Корчилова что наблюдается голубое пламя из под крышки реактора, что означало мощное гамма-излучение. Вода падала на расскаленные рабочие каналы, в результате резкого охлаждения они потрескались, нарушилась герметичность. Понятно что радиация выросла в отсеке в сотни раз»…
То есть Корчилов при этом сильном свечении. Полчил большую порцию за один раз, в тот самый момент. Это опять же со слов Красичкова.
Прошу извинить мою непонятливость. Но! Сам М.В. рассказывал, что «внутрь отсека вошла моя смена, чтобы запустить насосы. Приборы давно зашкалило, реактор раскалён сверх всякой меры. Надо было перед пуском насосов хотя бы вывести людей из реакторного отсека. Мы же всё делали в запарке — скорее, скорее… Ура, смонтировали — запускай! Врубили насосы, и рабочие каналы в реакторе разрушились в момент подачи воды. Так лопается стеклянная банка от перепада температуры. Радиоактивные газы, которые образуются в процессе распада ядерного топлива — ксенон, йод, вырвались наружу, в реакторный отсек. Все подводники, кто во время пуска насосов был в отсеке, в один миг получили смертельные дозы облучения». Итак, в момент пуска насосов в 6 отсеке Борис был не один, там еще были Ордочкин и Кашенков, которые до этого с 4 часов вместе с М.В. монтировали нештатную САР. Логично предположить, что Юрий и Евгений должны были получить дозы больше, чем Борис, т.к., если я правильно понимаю, они получили при пуске насосов+когда работали с М.В.?
Глубокоуважаемые, неужели никто не может прояснить ситуацию?